passenger
«Да, я тоже не сразу понял».
Лия переводит взгляд на отца. Он выбрасывает окурок в темноту (или пустоту?) за окном и тут же берёт вторую сигарету.
— Что понял?
— Что — понял? — отец поворачивается к девушке.
Она, помедлив, мелко мотает головой:
– Послышалось.
«Хотя бы один слог ты сказала правильно. Я не "послышалось", а Саша».
Страх дышит в затылок прохладой, пробегает по спине, покалывая кожу, и ныряет в солнечное сплетение, чтобы свернуться тяжёлым клубком и подпереть лёгкие, не позволяя вдохнуть. Лия вскакивает.
– Я пойду, посплю ещё. Пары, думаю, всё равно отменят, – протараторив, она выскакивает из кухни и вглядывается в тёмные углы коридора.
«Холодно. Совсем не там ищешь», – весело отзывается из головы.
В глазах у девушки темнеет.
– Ты кто? Ты... Где? – она дрожащей рукой распахивает дверь своей комнаты, надеясь застать незваного гостя, но там её ждёт лишь забытая на столе книга, а настольная лампа, словно озадаченная поведением Лии, смотрит на неё, не мигая.
«Как тебе сказать... Я всё ещё Саша и я в твоей голове. Изумлён этим не меньше твоего», – отвечает девушке точно не её голос.
Лия закрывает лицо трепещущими руками и оседает на холодный пол. Молчит. И в мыслях тоже тихо. «Может, воображение разыгралось?» – осторожно думает она и тут же вздрагивает: Саша вполне по-настоящему кашляет, напоминая о себе.
«Слушай, понимаю, насколько тебе трудно это принять, но я не могу сделать ничего дурного. Хорошего, впрочем, тоже. Я всего лишь пассажир», – голос у него спокойный.
– И как ты... Ко мне подсел? – шепчет Лия и запускает пальцы в волнистые волосы.
«Меня расщепило – я, можно сказать, умер телом, но что-то от меня осталось. Душа, скажем. Или... Я не знаю. У учёных есть какая-то теория на этот счёт, – он умолк на секунду, – я очнулся тут. Хотя «очнулся», конечно, громко сказано. Скорее закрыл глаза и открыл уже в твоей голове».
– И ты в такой ситуации спокоен?
«Поначалу не был».
Они замолкают. Лия вздыхает, подтягивает колени к груди и утыкается в них лицом.
– Ты был на учениях?
Она словно чувствует кивок в голове:
«Да. Я призывник, нашу роту поставили на охрану территории полигона. Не повезло нам оказаться в радиусе поражения этой... Штуки», – последнее слово он выплёвывает, чеканя согласные.
Почему-то девушке становится стыдно.
– Сочувствую. Это ужасно, – жар приливает к щекам и растекается по телу, задерживаясь в груди.
«Не парься. Окажись я на твоём месте, отреагировал бы похлеще», – снова веселится Саша.
– Значит, нам теперь вместе существовать? – Лия наконец расслабляется и прислоняется спиной к прохладной стене.
«Не знаю насчёт тебя, а я собираюсь жить».
Девушка слабо улыбается.
«И, к слову, я хочу попросить у тебя помощи», – не сразу и как-то робко добавляет Саша.
Лия ложится на кровать и натыкается взглядом на окно. Обычно в него видны звёзды, облака или монотонное небо, а сейчас – лишь матовое ничего.
– Хорошо. Что там? – отвечает она, не отрывая ни взгляда, ни мыслей от темноты.
«Всем, кто участвовал хоть как в учениях, провели инструктаж на случай... На этот случай, пускай именно такого никто не предполагал. В общем, чёртова машина до сих пор работает и её нужно отключить. По моим соображениям, есть вероятность, что после этого рано или поздно мир вернётся на круги своя. Иначе всё продолжит рушиться до того, что ты видишь в окне».
– Почему это должны сделать мы? – тихо спрашивает девушка, вглядываясь туда, где должен быть небосвод.
«Я не уверен, что остальным повезло так же, как мне. Может, теперь инструкция есть только у меня», – Саша вздыхает и – снова – Лия словно чувствует, как он опускает голову в прискорбии.
– Со мной разве не произойдёт... То же?
«Нет. Мощность и радиус поражения машины по умолчанию должны снизиться после первого всплеска и сохраняться таковыми до следующего. А он производится только ручными настройками. Нам всем просто не повезло».
Молчание.
– Всё равно терять нечего.
